Нелёгкая жизнь у морской черепахи. По-японски морская черепаха будет «уми-гаме». Две недели в августе 2013 и две недели в сентябре 2014 я работала волонтёром на японском острове Яку, в «черепашьем доме», «уми-гаме-кан».
Морские черепахи живут по сто лет. Но лишь один из тысячи черепашат доживает до 30 лет, когда, наконец, может предаться радостям половозрелой жизни и наплодить потомство.
Несмотря на то, что лучшие моменты жизни черепахи проводят глубоко и далеко в океане, откладывать яйца всё равно вылезают на сушу. Именно так появляются одни из лучших пляжей в мире: потому что черепахи роют норы. Роют ночью в тёплом песке. Закладывают яйца на глубину в полметра, по сто штук в гнездо.
И больше никогда не возвращаются к своим детям.
Через три месяца начинают вылупляться черепашата. В одном отдельно взятом гнезде из всей сотни малышей покидает колыбель примерно три четверти. Но мало кто из них добирается до кромки воды. На поверхности земли новорожденных уже ждут любители деликатесов: вороны, тануки, собаки и кошки. Нетерпеливые могут раскопать гнездо и разорить кладку еще до того, как черепашата вылупились. Пока яйца зреют, гнездо может захватить и куст: черепахи заползают далеко от береговой линии, чтобы гнездо не размыли высокие волны. Поэтому в исследовательских материалах у нас была графа «vegetable area», где можно было сделать пометку, что яйца окружены корнями, или повреждены корнями, или черепашата запутались в корнях.
Работа волонтёра уми-гаме-кан в августе заключается примерно в следующем:
1. Выходишь на берег, едва закатилось солнце (около 6 вечера) – в длинных рукавах, водоупорных штанах, резиновых сапогах и перчатках. (Температура воздуха – выше 30°С).
2. Находишь гнездо с помощью специальной трости: обычно там, где есть гнездо, песок протыкается легко на полметра (и от него расходятся следы удачно вылупившихся и сбежавших в море черепашек). За четыре рабочих часа после заката волонтёр в среднем имеет дело с пятью гнёздами. Когда после пары дней инструктажа меня отпустили работать одну, я осилила три гнёзда за вечер.
3. Раскапываешь гнездо до глубины залегания яиц. Уместилось в полстрочки, а как тяжело было раскапывать, особенно первое время! Требуется немалая сноровка, чтобы песок перестал проваливаться и вся работа не летела коту под хвост. Докопался до яиц – вынимаешь все сто. Как правило, гнёзда раскапываются уже «вылупившиеся», поэтому из сотни большая часть – уже скорлупки.
4. Медитативно считаешь скорлупки. Делаешь пометку в бланке: вылупилось – столько-то (hatched)
5. Считаешь «непроклюнутые» яйца (unpipped eggs) и делаешь пометку об их количестве.
6. Просвечиваешь «непроклюнутые» фонариком. Прозрачные можно сразу бросать обратно в ямку: пустые, без эмбриона. Помечаем количество: yolk: столько-то.
7. Тёмные яйца приходится раскрывать, протыкая какой-нибудь спичкой. Некоторые оказываются теми же пустыми, только протухшими. А некоторые – от этой картины первые пару дней все новобранцы черепашьей команды ходили как подкошенные – черепашьи эмбриончики, полностью сформировавшиеся, сжимавшие в лапках свой желток. Вся печаль мира в этом образе. Скрепя сердце, делаем пометку в бланке о количестве эмбрионов. Бывают эмбрионы больше, чем желток, а бывают неполностью сформировавшиеся, иногда совсем крошечные и бесцветные. Но у них уже не будет шансов дозреть, их время ушло. Считаем всех, делаем пометки.
Вообще эта часть работы самая вонючая, поэтому каждый день у нас в лагере были постирушки на 25 человек. Один раз мы рыли гнездо с немцем Патриком, он неудачно проткнул яйцо и залил желтком свой мобильник.
8. Измеряем глубину гнезда (обычно 40-70 см), сбрасываем всё вырытое обратно и заваливаем песком с горкой. Зарытое проверенное гнездо тростинкой так просто не проткнёшь, поэтому нет шанса, что другой исследователь по ошибке переоткроет это гнездо и пересчитает скорлупки второй раз.
9. Самая приятная часть работы – в том, что пока ты работаешь с гнездом, ты можешь наткнуться на живых черепашек. От одного-двух до пары десятков постепенно выковыривающихся из стенок гнезда живят. Когда держишь этих крошек в руках, а они шевелят ластами, накрывает такое неописуемое счастье, как будто только что сам роды принял. Иногда можно наткнуться и на дохленьких, но это случается не так часто. О количестве таких найденных тоже делается пометка. Живята складываются в ведёрко. Пока считаешь яйца, пишешь заметки – они скребут ластами по стенкам ведра. Один малыш скребётся тихо, а когда много – вот он, звук жизни! Я бы хотела услышать его снова. Закопал гнездо – спускаешься к волнам под звёздами и выпускаешь звериков из ведра к приключениям в океан, где лишь один из тысячи доживёт до тридцатилетия.
Моя коллега-француженка, которая раньше работала в черепашьей команде в Тайланде, рассказала, что там ей не довелось держать в руках черепашат. Не приходилось пересчитывать скорлупки. В Тае волонтёры только наблюдали. Вот такая разница в подходах, тайском и японском.
Другая часть работы черепашьей команды – утренняя проверка. Поднявшись в 6 утра, умывшись и запрыгнув в водоупорные штаны, длинные рукава и резиновые сапоги, выходишь на пляж, где уже начинает припекать едва выглянувшее из-за гор солнце. Пляж длинный, поделён на участки. Вооружившись рациями, разбредаемся по секциям и прочёсываем территорию. Ищем маленькие ямки с расходящимися следами черепашат. Это «свежевылупившиеся» гнезда, которые можно будет раскапывать через три дня. Делаешь пометки на специальной карте пляжа. Пока обходишь свой кусок местности, проходит около часа. День ещё только начался, а ты уже адово измождён, потому что очень тяжело ходить в жару по песку в резиновых сапогах. Но это измождение, океан пота и тиски голода соседствуют с чувством несравнимого безбрежного счастья.
Так что я очень надеюсь еще туда попасть, решила я в 2013 году, и повторила заявку на следующий год.